Страх вытеснила усталость: Какой из двух весенних локдаунов оказался более тяжелым для киевлян

Прошел год, как понятие "карантин" и "локдаун" прочно вошли в жизнь каждого. В марте 2020 года по всей стране ввели трехнедельный локдаун. Многим было страшно, многие — не верили и ждали, что все вот-вот закончится. Но карантин продержал украинцев дома до конца весны.

В этом году во многих городах история повторяется — из-за высокого уровня заболеваемости еженедельно новые и новые области входят в красную карантинную зону. Журналистка Depo.Киев пообщалась с киевлянами относительно того, привыкли ли они уже к жизни в новой реальности.

"Без велосипеда попала бы в психбольницу"

Юлиана Скибицкая, журналистка, заместитель главного редактора "Забороны"

Когда в Украине начали вводить карантин, Юлиана была в Чехии, буквально на следующий день после возвращения границы закрыли. Еще в Праге она себя немного странно чувствовала — поднялась температура, был кашель. Вернувшись в Киев, Юлиана сразу позвонила на новосозданную горячую линию, рассказала о симптомах, врач сказал, что это не ковид, скорее всего, но выписал кучу лекарств. ПЦР-тестов, чтобы узнать точно, тогда еще не было.

Но она отнеслась к своему состоянию ответственно и посадила себя на самоизоляцию: "Я очень гордилась собой, что я такая сознательная. Мне было весело. Невесело стало после первой недели, я поняла, что неделю сидеть дома и не выходить вообще никуда — это жесть. Но я смотрела на эту ситуацию оптимистично. Я думала, что я сейчас посижу две недели на самоизоляции, потом, скорее всего, каратин закончится и все будет хорошо. Но получилось немного не так".

Того, что карантин затянется настолько, девушка точно не ожидала и вообще воспринимала это как приключение. Но карантин постоянно продляли, из-за чего она вынуждена была обратиться к психотерапевту — в апреле к Юлиане вернулись панические атаки впервые за долгий период.

"Я до этого год пила антидепрессанты, — рассказывает журналистка, — и мне казалось, что я с этим справилась. У меня обычно паническая атака начинается с такого будто бы удара по голове, и идет волна от висков к пяткам, и все — тебя начинает трясти, ты превращаешься в кисель. Ч очень хорошо запомнила этот момент: я сидела, слушала музыку, и вдруг почувствовала этот удар, все мгновенно стало ватным, начало звенеть в ушах".

Сначала девушке трудно было находиться в квартире — та была довольно маленькой и очень давили стены. Потом начало давить отсутствие людей на улице. Юлиана каталась на велосипеде, чтобы хоть немного развеяться, и мало того, что чувствовала себя преступницей, так еще и вынуждена была переживать за свою безопасность. "Людей на улицах не было. Мне нужно было проехать по улице Кирилловской, там промзона. Ты едешь по ней, а там всего несколько довольно маргинальных людей, некоторые даже пытались меня стящить  с велосипеда. И мне было очень страшно. На улицах почти никого нет, тебя могут ограбить. А отказаться от велосипеда я не могла, потому точно тогда в психбольницу попала бы".

На этот раз, говорит, что с началом локдауна немного повысилась тревожность, но жить стало легче, чем в прошлом. Немалую роль в этом играет переезд в другую, большую, квартиру. "К тому же я особо не чувствую, что этот локдаун существует. Если прошлой весной на Подоле, например, работала только одна кофейня на вынос, то сейчас работают все учреждения. На улицах довольно людно, на пешеходном мосту на Труханов остров я вообще в пробке стояла на велосипеде. И ко всему — есть спецпропуск в общественный транспорт. Выезжаю иногда в офис на совещания, вижусь с друзьями", — рассказывает девушка.

Работать также стало легче — привыкла к удаленной работе. Говорит, что распределила в квартире пространство: четко отведено место для работы, а кровать — исключительно для сна и отдыха. "Ибо до того, как начался локдаун, я стабильно ходила в офис. У меня был определенный ритуал: проснуться утром, выпить кофе, покурить и собираться на работу. Это все исчезло. Я просыпалась за 10 минут до начала рабочего дня, вообще невыспавшаяся. Не могла себя заставить работать. Я прямо чувствовала, как я себя заставляю", — вспоминает Юлиана.

"Дети в кадре стали нормой"

Анна Возий, мать двоих детей

На момент начала пандемии дочке Анны было семь лет, сыну — четыре. Перед началом локдауна девочке как раз вырезали гланды, поэтому две недели до операции и неделю после они провели дома. Анна шутила с учительницей, что если дочь еще раз заболеет, то считай второй класс прошел мимо. На что учительница отвечала, что все будет хорошо, а через несколько дней школу закрыли на карантин. Более того, школа не работала даже в дистанционном режиме.

"Когда у нас начали вводить карантинные ограничения, моя мама из Николаевской области звонила, говорила, чтобы мы ехали к ней, потому что "если вас закрыли сразу на карантин, то у вас там больных море". Мы с перепугу бросили папу и поехали к бабушке", — рассказывает женщина. По приезду туда они с детьми не выходили со двора две недели, потому что в селе все боялись, что они "привезли кучу заразы из столицы". Первую неделю, говорит, было нормально, ели и спали, дальше уже стало скучно.

После двухнедельной изоляции дети начали выходить на улицу, играть с другими. В то же время директор местной школы ездила по улицам и разгоняла, чтобы не бегали толпой. "Один больной в то время в Украине был", — говорит Анна.

В ссылке выдержали полтора месяца. Говорит, им постоянно придумывали какую-то работу, то картофель посадить, то еще что-то. Поэтому Анна оставила сына у бабушки, а с дочкой вернулась в Киев — девочка профессионально занимается художественной гимнастикой и ей нужно было посещать тренировки. По возвращении в столицу был некоторый шок, ведь в Николаеве все были очень напуганы, а здесь — почти все без масок.

Анна не может полноценно работать, ведь у детей ежедневно тренировки, которые занимают по три-четыре часа, к тому же они довольно часто болеют. Поэтому, чтобы выйти на работу, женщине нужны две няни. Тем не менее, этот локдаун дается немного легче, потому что в школе проходят дистанционные занятия.

"Во время первого карантина не было вообще никаких занятий, — рассказывает Анна. — Нас просили читать ежедневно, решать любые задачи и примеры, то мы с ней читали по 10 страниц в день, я ей писала по 40-50 примеров, пару-тройку задач брала из книги и она их решала. И она много списывала — отсюда и до обеда. Сейчас, по крайней мере, есть занятия, они длятся по 15-20, вместо 45 минут. В день — до пяти уроков. Трудно. Учительница не успевает проверить все задачи, просто дает новый материал и мы дорабатываем сами. У нас специализированная школа, поэтому достаточно много задают, и подвывает дочь иногда. Очень трудно ей дается это обучение. Дети и сидят, и лежат, и визжат, и все, что хочешь делают, только не то, что надо. Хоть учительница и пытается их заинтересовать, максимально кратко дать информацию, готовит им презентации на каждый урок, рассказывает все. Но очень тяжело".

Изменил карантин и детский досуг. Игровая площадка возле дома обмотана лентой, поэтому если погода позволяет они выходят гулять на стадион рядом. "Разрешаю больше интернета, ибо, как правило — это час в день. А сейчас больше — 2-2,5 часа, как минимум, потому что просто воют, а так они хоть поиграли, посмотрели немножко ютубчик, и уже немножко легче", — рассказывает Анна.

Муж ее работает из дома, дети, конечно забегают в комнату, визжат, спрашивают что-то: "Сейчас это уже норма жизни — одна залезла в кадр, другой залез в кадр, то спрашивают, то говорят, крутятся. Все привыкли к этому, потому что мой муж не один такой, у всех на фоне дети. Единственное что, он устроил нормальный рабочий кабинет в спальне, выгнал всех, потому что раньше он работал на кухне, а сейчас это невозможно".

Спрашиваю у Анны, как она это все вывозит. Говорит, ходит на акции протеста: "И там я очень всегда рада видеть людей. Вот честно, от всей души. Иначе я не знаю как. Ибо тебе каждое утро нужно встать, поднять ребенка, накормить его, запихнуть на уроки. Пока одна за уроками, другого поднять, накормить, отвезти его на тренировку. И так по кругу".

"Купи козу, продай козу"

Дмитрий Ходаковский, режиссер "Театра между трех колонн"

Сфера культуры от постоянных локдаунов пострадала, больше всего, а вместе с ней — ее создатели. У Дмитрия есть свой независимый театр. С введением карантина его пришлось перевести в онлайн: "Мы не знали, что делать, но была мотивация поддерживать свою публику, играть комедии. У нас есть представление по Чехову "33 выстрела", которое состоит из шести разных историй, поэтому мы разбили его на три части и показывали в прямом эфире в инстаграме еженедельно".

Серьезный материал тогда зрителям не заходил. Люди и так боялись, хотелось как-то их успокоить. Даже смогли во время карантина выпустить премьеру. "Три дня в неделю мы делали литературные вечера, что позволяло больше общаться с публикой и поддерживать ее с помощью лирики. Проводили интерактивы типа "Что? Где? Когда?". Все, конечно, в онлайне", — говорит Дмитрий.

Репетиции тоже проходили в онлайн-режиме. Говорит, что это возможно было только потому, что актеры — их тогда было двое — очень давно работали вместе и хорошо друг друга понимали. Сейчас, говорит, с новыми актрисами это так не работает. Сами же представления играли у режиссера дома.

Очень ударил локдаун и по финансовой составляющей театра, который и до того не слишком много зарабатывал. "Мы пытались собирать донаты, но получали немного. Пытались как-то хоть немножко помочь актерам", — рассказывает Дмитрий.

Когда карантин начали ослаблять, жить стало немного легче, но как в анекдоте "купи козу, продай козу". "Мы хватались за любой шанс появиться на сцене, пусть в онлайне, но со сцены. Это было лучше. Когда сказали, что в зале можно посадить хотя бы 10 человек, а тогда 20 человек, это было невероятно просто".

Впрочем, и у локлауна были свои плюсы — благодаря постоянной работе в онлайне, театру удалось привлечь новых зрителей. Уже когда театр вновь начал показывать представления вживую, к режиссеру подходили люди, благодарили за то, что поддерживали зрителей в такие нелегкие времена.

К новому локдауну, говорит, казалось, что были готовы, а на практике оказалось, что нет.

"Сейчас это не локдаун в том смысле, как было год назад, — говорит Дмитрий, — нет такого страха смерти. Тогда по 25 раз мыли руки, боялись даже соседа увидеть, боялись выйти лишний раз из дома. Поэтому во время первого локдауна это был единственный глоток воздуха — увидеть кого-то хотя бы через онлайн-трансляцию, посмотреть, что не мы одни такие дурачки, которые чего-то боятся. Это не тот локдаун. Тот был страшнее".

Самому же Дмитрию лично, без отношения к театру, второй локдаун тоже дается легче: "Мы не понимали, насколько болезнь страшна, не знали во что верить. Все психосоматические симптомы сбрасывали на ковид сразу и это навлекло какие-то еще небольшие проблемы, типа разбить термометр. Это все сочеталось с более масштабными проблемами. Сейчас я чувствую только усталость. Усталость от страха. Мы постоянно говорим зрителям, мол вот вам премьера, все будет хорошо, давайте радоваться жизни, но уже устали. И логического выхода из этого я не вижу".

"Сильнее бояться просто некуда"

Полина Горлач, Junior Moderator

Как раз перед началом карантина Полина только сменила работу и их сразу отправили из офиса работать домой. "Для меня это было очень необычно. Я всю жизнь ходила в университет, потом в офис. Было очень странно просыпаться и сразу садиться за компьютер в пространстве, где проводишь все свое время".

Девушка снимает трехкомнатную квартиру с двумя подругами и все были дома. К тому же тогда к ним приехал парень одной из соседок, который оккупировал для работы кухню. "Мы все сидели по своим комнаткам и это ужасно нас давило", — вспоминает она.

Впрочем новая работа поначалу позволяла не думать обо всем, что происходит вокруг. Полина даже не задумывалась над тем, сколько это все продлится. Ведь надо было привыкнуть к новой системе, новым обязанностям, изучить политику компании. Говорит, благодаря этому, полностью отключалась от реальности.

Когда работа уже не была панацеей, то спасалась прогулками, к счастью, живет возле метро "Героев Днепра" и рядом есть озера, да и вообще довольно немного людей. Однако удавалось это нечасто. Здесь на помощь пришло освоение новых навыков — Полина вместе с соседкой начали готовить. "Обычно, когда мы ходили в офис, дома почти никто не готовил, ели или где-то в кафе, или доставку заказывали. Это было легче, чем после работы в 8-9 часов вечера становиться к плите. Мы даже пытались отремонтировать духовку. Люди, которые ни готовили абсолютно никогда, пытались найти себе хоть какое-то занятие, чтобы отвлечься от работы и переключиться", — рассказывает девушка.

Из-за напряженной ситуации Полина даже думала обратиться за психологической помощью. И хотя прошлой весной ее держала работа, в дальнейшем пандемия не закончилась: "Я осенью думала обратиться к психотерапевту. Говорила со знакомыми. А потом пошла к эндокринологу, мне выписали противотревожные таблетки и все стало хорошо", — смеется девушка.

Второй локдаун на нее уже не слишком сильно влияет. Единственное неудобство — она начала учить испанский язык и занятия были единственной возможностью выбраться куда-то из дома, ведь в офис работать они так и не вернулись.

В апреле у Полины день рождения и уже второй год подряд она вынуждена была праздновать его в прямом эфире инстраграма. "Прошлой весной это было понятно, потому что был очень жесткий локдаун, никто никуда не мог точно приехать. В этом году я сразу начала шутить о том, что снова буду праздновать в инстаграме, уже тогда ходили слухи о локдауне. Через неделю оказалось, что я была права. А я очень законопослушная и соблюдаю максимально всё, что могу", — рассказывает Полина.

И хотя морально этот локдаун девушке дается легче, все равно постоянно переживает за близких. У Полины есть знакомые, которые умерли от ковида. "К тому же, это все очень истощает и утомляет. Люди постоянно в стрессе, а стресс не прибавляет здоровья. И я сама до сих пор беспокоюсь из-за ситуации. Но, пожалуй, поменьше. Потому что ковид, конечно, продолжает быть неизвестной болезнью, но не так страшен уже. Год живем в этом и еще больше бояться просто некуда".

"Не уверен, что не сошел с ума"

Вячеслав Чиженок, повар, видеограф

Когда начался первый локдаун Вячеслав, по образованию журналист, работал в баре поваром. Вскоре перед тем он переехал из Запорожья в Киев. В самом начале пандемии, говорит, в заведении, где он работал, все понимали, что что-то будет, но никто не понимал, что именно. Сначала барам можно было работать только с ограниченным количеством мест, затем — на доставку. "Мы попытались работать на доставку. Ничего хорошего из этого не вышло. Потому что бар это все же об эмоциях, а не о поесть, никто не будет заказывать шампанское из бара домой. Поэтому мы поняли, что ничего не получается, заведение пришлось закрывать, а нас всех отправлять в отпуск за свой счет".

Сначала надеялись, что каратин действительно, продлится всего три недели и все вернутся к работе. Когда стало понятно, что локдаун затянется, и неизвестно на сколько, руководство заведения сообщило сотрудникам, что поймет, если они назад не вернутся.

"Без денег сидеть не вариант, — вспоминает парень, — тогда всевозможные супермаркеты предлагали временные подработки почасовые для людей, которые попали в подобные ситуации, связанные с карантином. Конечно, я обошел почти все супермаркеты в своем районе. Где-то мне просто говорили, что ничего такого нет, где-то говорили, что не берут на короткие сроки, где-то говорили, что берут, но у меня нет опыта. Хотя казалось бы, какой там опыт нужен принципиальный".

В момент полной безысходности Славе предложили поработать видеографом над грантовым проектом в одном из столичных СМИ именно по освещению тем пандемии, ковида и карантина.

Несмотря на определенное отчаяние у парня ни разу не возникало мысли вернуться обратно в Запорожье. Его на тот момент девушка так и сделала, сам же Вячеслав понимал, что если уедет и он, то вернуться будет значительно труднее и готов был закрепиться здесь, даже если пришлось бы брать деньги в долг. А многим приезжим известно, что самая большая и важная, пожалуй, статья расходов — это аренда жилья. "Мне компанию тогда составлял товарищ, который как раз перед локдауном переехал в Киев и не мог найти жилье. Плюс ко всему владелица квартиры вошла в наше положение, (мало того, что я остался без работы, девушке урезали зарплату), и сделала нам скидку. Поэтому мы так втроем платили за одну квартиру", — вспоминает Слава.

То, как тогда морально было тяжело, он понимает только сейчас, когда есть с чем сравнивать: "Сейчас у меня, по крайней мере, есть работа. Да, я постоянно дома, но не боюсь остаться без денег. А тогда ничего не было понятно вообще. Никто еще ничего подобного не переживал, из моего окружения так точно. В смысле я не могу зайти в метро, не могу ни с кем встретиться, должен ходить в маске?".

Стресса прибавляла паника из-за того, что ковид — болезнь неизвестная. Когда в его районе было девять больных, казалось, что это что-то совершенно ужасное. "Сейчас тяжело, потому что это долго продолжается, но понятно, как с этим жить, и что с этим делать. Сиди дома, носи маску, мой руки. К тому же я сам уже переболел, и знаю, как я переношу ковид. Сейчас никто не мешает выйти погулять по району, покататься на велосипеде. Ограничений не трудно придерживаться и они помогают в нераспространении", — говорит Вячеслав и добавляет, что, по возможности, старается видеться с друзьями, выходить куда-то гулять. Потому что сейчас он живет сам и в этом плане второй локдаун дается немного тяжелее.

На работоспособность локдаун тоже повлиял. С декабря весь его офис перевели на удаленную работу.

"Мне лучше работать в офисе, так легче собраться с мыслями, — говорит парень, — это какое-то движение. Ты просыпаешься, одеваешься, завтракаешь, садишься в автобус, то есть делаешь что-то для того, чтобы полностью проснулась твоя голова, и ты начал нормально работать, особенно когда твоя работа связана с творчеством. Дома, конечно, есть свои плюсы — ты сам регулируешь свой рабочий график, но это только если ты ответственный. Мне не хватает работы в коллективе, каких-то обсуждений, совместных перекуров и др.".

Спрашиваю, есть ли у него какие-то ритуалы, чтобы крыша не поехала. Задумывается, говорит: "Да я до сих пор не уверен, что не поехала".